Протасевич = Парфиянович?
Арест стал для него полной неожиданностью. Заверения в измене со стороны «своих», мрачная камера, психологические пытки, и в конце концов следователь, говоривший ему по-отечески «ты еще молод, у тебя жизнь впереди» сделали свое дело: он выдал все, что знал, и даже больше. Не пожалел ни тех, кого называл друзьями, ни даже родных. Такая цена «шанса все начать с нуля» — до конца жизни носить клеймо предателя. Так было с Витольдом Парфияновичем. Подобное случилось с Романом Протасевичем. Но как до этого дошло? Где тот ключевой момент, который предопределяет перевоплощение бунтаря в предателя? Пишет Владимир Сушко.
И Роман, и Витольд, которые даже похожи с лица, у обоих высокий лоб — оба минчане, оба из семей госслужащих — один военнослужащего, второй чиновника, на родителях судьба сыновей отразилась наихудшим образом. Обоих в «революционную деятельность» привели «покровители» — доктор Михал Оскерко и журналист Владимир Чуденцов. Только Оскерко остался верным своим принципам до последнего, не выдав никого, даже уже поняв, что измена «ученика» будет стоить ему жизни. 10 мая 1864 года Оскерко расстреляли в Могилеве.
Оба — и Роман, и Витольд — не знали в жизни настоящих трудностей, ведь семья и социальное происхождение их от этого защищали.
Оба успели сменить несколько университетов, в случае Парфияновича — Петербургский и Киевский, он не имел большой охоты к науке, зато мечтал оставить свое имя в истории, стать героем. И с началом восстания в январе 1863 года такая возможность проявилась, только Витольд для революционной организации, как и Роман для Nexta оставался на подхвате. Хотелось же большего, и в случае Витольда такая возможность проявилась уже тогда, когда в повстанческой среде из-за широких репрессий выбор кадров был существенно ограничен.
Витольд благодаря паспорту студента имел возможность путешествовать по Российской империи, и это стало его пропуском на другой уровень — после нескольких успешно выполненных заданий, Кастусь Калиновский на встрече в Вильнюсе назначил его руководителем Могилевского воеводства. На осень 1863 года это уже была только номинальная должность, так как организация была уничтожена репрессиями. Но Витольда высокое положение радовало. Вдобавок новые задания, во время одного из которых и был получен известный пароль «Каго любіш? Люблю Беларусь! Так узаемна!» Символично, что рожден этот пароль был на Рождество 25 декабря 1863 года.
И тогда, когда он после выполнения мелких заданий, будучи словно на побегушках, дорвался до высших кругов революционного руководства, наступил неожиданный арест. Где тут не поверишь, что тебя «слили» свои.
Роман Протасевич убежден в этом (может даже видел какие-то «документы») и высказывался, что его сразу же после ареста переполняла «злость и ненависть ко многим людям». В случае Витольда Парфияновича было то же — убеждение в измене и злость.
На самом деле арест Парфияновича — цепь случайностей.
Сначала арестовали повстанческого руководителя Ковенщины Людвига Дичковского, тот согласился пойти на сотрудничество со следствием и сдал Титуса Далевского, секретаря революционного правительства во главе с Кастусем Калиновским.
Далевский помогать следствию отказался и был расстрелян в Вильнюсе на Лукишской площади и похоронен на Замковой горе. Во время обыска у Далевского нашли паспорт на имя Парфияновича, после чего по всей Беларуси и Литве стали арестовывать людей с такой фамилией. Поэтому Витольда Парфияновича на самом деле схватили случайно, найдя при нем деньги и революционные документы, но следователи сумели его убедить, что это была измена. Либо он сам пожелал быть убежденным.
Кто знает точно? Но этому содействовала камера в подвалах сегодняшнего отеля «Монастырский», которая во время восстания выглядела не так шикарно, превращенная из Бернардинского монастыря в тюрьму.
Когда-нибудь мы узнаем всю цепочку, которая привела к аресту и Роману Протасевичу, как и имя того, кто и как его в конце концов разговорил. В случае Парфияновича это был полковник Александр Лосев, который ко времени восстания всерьез предлагал царским властям сделать ставку в борьбе против шляхты на белорусских крестьян и даже расширять употребление белорусского языка через введение его в приходских школах и печати.
Такое действительно имело место в 1862 году, как ни странно, но руководствовался при этом Лосев отнюдь не любовью к белорусским крестьянам, а тем, что видел, как это средство приносит плоды «врагам» империи — будущим повстанцам.
Благодаря Парфияновичу, Лосев выстроил вокруг своей фигуры настоящий миф о сообразительном жандарме (интересно, кто это в случае Протасевича?), который при помощи «слез сочувствия и поцелуев» сумел 28 января 1864 года «взломать» Парфияновича. И тот выдал все — и место нахождения Калиновского под именем «Игнат Витаженец» в Святоянских мурах Вильнюса, и 89 членов минской революционной организации.
Парфиянович свою вину перед империей искупил в том числе 28 имениями, которые были отняты благодаря ему у арестованных. Сколько таких людей в итоге оказались за решеткой из-за Романа Протасевича, мы еще рано или поздно узнаем.
Казалось, что Парфиянович делает это только для того, чтобы спасти нечто большее, он даже за решеткой, будучи переведен из Минска в Вильнюс, обсуждал будущее свое освобождение с Ильдефонсом Милевичем, одним из руководителей Гродненской революционной организации. Убедил того в своих наилучших устремлениях и желании возобновить восстание после освобождения, что позволило получить сведения о еще не арестованных участниках антиимперского подполья. А после все это сдал следствию, в том числе еще одного Калиновского — Юзефа, который был осужден на смерть, замененную пожизненной ссылкой и стал монахом (под именем Рафал), будучи канонизированным папой Яном Павлом II в 1991 году.
Предательство спасло Витольду Парфияновичу жизнь, но клеймо предателя было сильнее помилования, которое пришлось отбывать все равно в Сибири, как и тысячам сосланных бывших повстанцев: «А зачем мне уезжать? Все же хорошо».
Витольд решил, что стать «своим» для империи поможет переход на православие и смена имени — на Иосифа. Но клеймо невозможно смыть.
Думал, что поможет женитьба на вдове имперского военного. Ведь клеймо не смывается так легко, даже если ты действительно хочешь стать «обычным гражданином, семьянином, которого будет заботить благополучие собственной семьи».
Может для тебя, Роман, послужит уроком и тот факт, что Парфияновича ждали 8 лет мучительной жизни в Томске. Здесь он пытался постоянно доказать, что всему виной вредное влияние аж со школьной скамьи, что собственно он не имел никаких убеждений, что его обманули и использовали, «чтобы в будущем подготовить из меня преступника».
Но среди обычных людей это не помогало и если те же 8 лет многие повстанцы отбывали в ссылках и возвращались «с чистой совестью» на родину, то у Парфияновича такой возможности не осталось, как не осталось и Родины.
«Помилование» не значило прощение «преступления», так как все вокруг видели его клеймо: предав однажды, может предать снова.
Поэтому Парфиянович как за милостью обратился за повторным помилованием на имя императора Александра II, расписав, что он хочет «в новой жизни утопить все прошлое». И ему было вновь прощено. Одно условие — стать хуже, чем худший палач империи. В состоянии ли пойти на такое Роман? Витольд, точнее Иосиф Парфиянович смог, устроившись на работу в экспедицию ссыльных, чтобы там издеваться над теми, кто долгие годы продолжал оставаться за решеткой, так и не отказавшись от собственных убеждений. Парфиянович справился с этим и даже возглавил полицейское управление в Тобольске. Но клеймо предателя так и осталось при нем. Роман, знай, что тебя ждет, ведь другого пути для предателя нет, кроме того, на котором Парфиянович и Протасевич станут синонимами.
Не всем быть сильными, как Далевский, Оскерко и Калиновский, как миллионы белорусов. Однако это возможно. И пример тому — тысячи белорусов, которые за лукашенковской решеткой спасают честь и достоинство своего народа.
Читайте также:
Кого и почему сдал Роман Протасевич. Это история о том, как одно фото может изменить всю жизнь. Много жизней
Протасевич пришел на интервью на канал Соловьева. У него спросили, убил ли бы он Путило
Протасевич дал показания на Софию Сапегу — «База»
«Безумно благодарен стране и лично президенту» Роман Протасевич помилован
