Ольга Лойко: Кто мог бы вести переговоры по политзаключенным? Нужно искать выход на условного Абрамовича
Ольга Лойко, бывшая политзаключенная и главный редактор политико-экономического блока новостей на портале Tut.by, в выпуске «Ток» поделилась своим видением возможности освобождения политзаключенных.
Ольга Лойко во время разговора. Скрин видео: TOK_talk / YouTube
По мнению Ольги Лойко, в Беларуси осталось много людей во власти, которые понимают, что градус репрессий нужно снижать. Но возможности сотрудничества с ними весьма ограничены.
«Они могут сотрудничать с людьми с погонами, делать ставку на пропагандистов или на адекватных «беглых». Еще есть ставка на русских. И я боюсь, что эта ставка пока выигрывает. Мы сейчас стоим в шаге от того, чтобы потерять суверенитет».
На взгляд Ольги, сейчас нужно «садиться и договариваться». Она отмечает:
«Я не вижу рисков для Лукашенко, если сейчас он освободит всех политзаключенных. Я не верю, что появится какая-то сила, которая его куда-то сдвинет, сметет и так далее».
Лойко замечает, что много людей уже написали на имя Лукашенко ходатайства о помиловании. «Давайте мы их выпустим, а на ту часть, которая останется, надавят родные. Потому что достаточно несколько таких позитивных кейсов, и люди почувствуют, что есть шанс выйти. Выйти мечтают очень многие».
Ольга отмечает, что также есть «железные сидельцы». Она их очень уважает. Особенно Статкевича.
«Это офицер, железный мужик. Но нельзя сравнивать многодетную мать с кучей болячек с офицером, который умеет сидеть. Хотя я понимаю, что эмоционально ему это тоже очень тяжело дается».
Журналистка подчеркивает, что не видит никаких рисков от ослабления давления, прекращения сажания «каких-то уборщиц, маникюрш, слесарей».
«Я не вижу какого-то здорового завершения этой ситуации в случае, если машина [репрессий] не остановится. Что мы получим? В Беларуси задержали всех людей? Примерно так. Он хочет убедиться, что его любят? Ну так не делается».
Что бы хотел получить Лукашенко взамен на освобождение политзаключенных
В разные моменты разное, рассуждает Ольга.
«Ему однозначно была интересна Олимпиада. Это был хороший пункт. К сожалению, нас не очень поддерживали. Мы надеялись некоторую часть людей под это освободить.
Есть гарантии личной безопасности. Но сейчас момент не пришел к этому».
Лойко считает, что есть много более мелких вопросов вроде восстановления возможности переводов по системе SWIFT или разрешения на полеты:
«Протасевич и Сапега уже на свободе. От отсутствия авиасообщения Лукашенко страдает в меньшей степени, чем обычные белорусы. Причем состоятельные белорусы могут летать, например, через Стамбул, а обычным людям стало намного сложнее куда-то выбираться. Поэтому я не вижу большой проблемы в том, чтобы в обмен на какую-то большую группу людей смягчить некоторые санкции».
Всем, кто спрашивает, как можно торговаться санкциями, Лойко отвечает: «Товарищи, как говорил [премьер-министр] Головченко, санкции — это четверть экономики Беларуси. Есть тысяча позиций товаров, из них 250 под санкциями. Их поставки запрещены. Ну пусть из них останется 220. Это в любом случае не 100. Никакого эмбарго нет. Товары идут в том числе и в Евросоюз. Идут возвратные поставки.
Если мы где-то продвинемся по каким-то точечным штукам, то я не вижу в этом большой беды, когда на кону на самом деле сотня тяжелобольных, стариков, многодетных, несовершеннолетних. Я не понимаю, почему наши люди настолько замечательные, что как только мы упоминаем возможность за них поторговаться, все начинают кричать, что это «предательство» и вообще здесь надо разоблачить каких-то агентов».
Через кого могут идти переговоры по политзаключенным
Лойко объясняет, что самый простой путь понять, как и с кем вести переговоры об освобождении политзаключенных, это проанализировать успешные кейсы тех, кто вышел.
«Беглый анализ показывает, что в большинстве этих случаев в качестве переговорщиков были русские. Неважно, чиновники или бизнесмены. Надо искать выход на них, условного Абрамовича. У них это как-то получается, хоть и не просто».
В качестве примера Ольга упоминает переговоры по «Азовстали»: «Кто верил, что эти люди могут выйти? Это выглядело совершенно невозможным. Способы их смертной казни обсуждались всеми порталами. Где-то виселицу начинали строить для публичного наказания. И вот они сначала в Турции, потом в Украине».
Лойко отмечает, что мы не можем сравнить никого из наших политзаключенных ни по значимости, ни по опасности с «Азовом». «Что изменилось? Эти товарищи, даже вернувшись в Украину, даже на поле битвы, как-то покачнули весы и как-то угрожают Путину? Нет. Это обычный такой «договорняк», достаточно мерзкий, как и все договорняки. Но люди живы, на свободе».
Смотрите полностью:
Пры ўсёй павазе да спадарыні Лойкі - яна памыляецца. Тэктанічны зрух у беларускім грамадстве ўжо адбыўся, хай з-за беспрэцэдэнтных у гісторыі сучаснай Беларусі рэпрэсій ўсе сядзяць пад плінтусам. Гэта выключна прагматычны клопат пра ўласную бяспеку, але перагортваць старонку ніхто не збіраецца. Таму любая лібералізацыя адзначае для рэжыма хуткае аднаўленне моцных пратэстных рухаў. Таму ён будзе і надалей спрабаваць закручваць гайкі, але гэта ўжо ніякім чынам не вырашыць праблемы, аццягваць якія атрымліваецца ўсё цяжэй і цяжэй. Канец рэжыма непазбежны ў любым выпадку, пытанне толькі ў тым, у якім месцы і калі пажар на тарфянішчы вырвецца на паверхню, а за ім для рэжыма запалае ўжо і ўсё астатняе.