Выходят из печати мемуары Муравьева-вешателя о восстании Калиновского
Накануне выхода книги, 9 апреля, составитель и автор предисловия к 200-страничному изданию Александр Федута прочтет в «Галерее Tut.by» (пр.Дзержинского, 57, 9 этаж, ст.м. «Михалово») публичную лекцию о Михаиле Муравьеве. Начало в 19.00.
«Заметки об управлении Северо-Западным краем и подавлении в нем бунта» — так называется книга, которая в ближайшем времени выйдет в серии «Белорусская мемуарная библиотека» издательства «Лимариус».
Сами воспоминания виленского генерал-губернатора печатаются на языке оригинала, по-русски, но комментарии и научный аппарат представлены по-белорусски, рассказывает Александр Федута.
Мемуары Муравьев диктовал своему чиновнику по особым поручениям Масалову по возвращении из Вильнюса в Петербург, в 1865 г.
Это было очень важное для почти 70-летнего Муравьева дело: в тексте он рисует себя таким, каким хотел остаться в памяти потомков.
Враждовал с императорской семьей
Большая часть мемуаров посвящена интригам. Муравьев враждовал со всеми, в том числе с императорской семьей. Доходило до того, что он не являлся на виленский вокзал встречать родного брата императора — второе лицо в государстве.
Муравьев считал, что российские императоры слишком мягкие.
Ему, стороннику «твердой руки», импонировал только Николай I, при котором, кстати, Муравьев достиг наибольших карьерных высот — возглавил Министерство государственных имуществ. Там он проявил себя как человек умный, но настолько бескомпромиссный, что, рассказывали, во время его ревизии два чиновника умерли от страха.
Участвовал в Бородинском сражении
На батарее Раевского 15-летний Михаил Муравьев был тяжело ранен в ногу ядром и до конца жизни ходил, опираясь на палку.
После зарубежной кампании российской армии 1813-14 гг. он просил об отставке, но царь ее не дал.
Поддерживал крепостничество
Муравьев был резким противником отмены крепостного права. Но, вместе с тем, во времена голода 1821 года он кормил 30 тысяч крестьян в Смоленской губернии (имел там поместья) за пожертвования, собранные в Москве из чиновников и дворян.
Инициировал запрещение действия Статута ВКЛ
Назначенный в качестве могилевского губернатора в 1828 году, Муравьев уже в 1830-м подал Николаю I отчет с настоятельной рекомендацией запретить применение в судопроизводстве Литовского Статута. И 1 января 1831 года царь издал соответствующий указ.
Кроме того, в своих записках Муравьев призывал императора отстранить от участия в системе образования католических священников и закрыть Виленский университет.
Верховная власть со временем прислушалась и к этим рекомендациям.
Прозвище «вешатель» получил не за восстание Калиновского
Прозвище «вешатель» появилось на тридцать лет раньше восстания 1863-64 гг., когда Муравьев занимал пост губернатора в Гродно.
В 1833 году Муравьев «помиловал» повстанца Михаила Воловича, заменив тому четвертование на «более гуманное» повешение.
Согласно законодательству тех лет, чиновник его ранга мог помиловать осужденного, но только на одну ступень. Последующее помилование подписывало более высокое начальство. Но генерал-губернатор Долгорукий не заменил Воловичу повешение на пожизненную каторгу, а ратифицировал приговор Муравьева. В последующие годы Михаил Муравьев такой ошибки не допускал.
Французская карикатура, на которой Муравьева сравнили с известной парижской балериной. Она сорвала аплодисменты за поднимание ног, а Муравьев — за «поднимание рук».
Психология карателя
К слову, массовое восстание в бывшем Великом Княжестве Литовском совпало по времени с прибытием сюда Муравьева, который одним из первых подписал приказ о расстреле католических священнослужителей. Осудили их еще при предыдущем губернаторе Назимове, но тот оставил Муравьеву возможность совершить имиджевый поступок: начать управление с помилования. Тот не воспользовался.
Как генерал-губернатор воспринимал восстание?
«Для Муравьева, как для карателя, повстанцы не существовали как люди. Это были «мятежные банды», антигосударственный, антимонархическая бунт, который надлежало душить, — говорит Александр Федута. — Проиллюстрировать его отношение можно рассказом Анатоля Франса «Прокуратор Иудеи». Престарелый Понтий Пилат рассказывает о своем управлении провинцией, о политике, о Риме. В конце ему задают вопрос об истории с Иисусом Христом. «Не помню», — ответил Пилат».
Служил империи верно и охотно
«Ни большим патриотом, ни чудовищем деспотизма Михаил Николаевич не был, — пишет Александр Федута в предисловии к изданию. — Неординарный человек, он был, как ни банально это звучит, сыном своего времени.
Жесткий и волевой руководитель в нем сочетался с коррупционером, а патриот — с настоящим карьеристом.
Но, в отличие от других своих современников, Муравьев смог наиболее ярко воплотить в себе российский вариант типа деятельного империалиста. Он служил империи верно, при этом охотно находя для себя возможные личные выгоды, — однако последнее в памяти потомков остается не всегда.
Мы не знаем, на самом ли деле Муравьев получал удовольствие, исполняя ту роль палача, которую он добровольно на себя принял.
Судьба Михаила Николаевича сложилась так, а не иначе, возможно, именно потому, что все возможные сочетания противоречий были и для него, и для времени, в котором он жил, совершенно естественными».
