«На сегодня нас 45 человек». Год назад разгромили TUT.BY — как команда продолжает работу в новом медиа
Год назад власти устроили операцию погрома самого популярного в стране портала с 20-летней историей. Силовики пришли в офис TUT.BY и домой к сотрудникам, 15 человек оказалось за решеткой. Часть команды медиа смогла сохраниться и запустить новый новостной проект «Зеркало», который уже по многим показателям догоняет прородителя.
Поговорили с директором по коммуникациям «Зеркала» Александрой Пушкиной о том, как это — спасать коллектив сначала из Беларуси, после из Украины, про весточки от коллег из тюрьмы, о любви читателей, которую не запугать «экстремизмом», и миссии медиа в изгнании.
«Мы знали только, что нужно продолжать работу. А чтобы это было возможным, нужно быть не задержанным и не убитым»
«Наша Нива»: 18 мая 2021 года заблокировали TUT.BY, в офисе и дома у сотрудников прошли обыски, 15 человек были задержаны (среди них — основное руководство портала). В каком состоянии вы сегодня входите в эту печальную годовщину?
Александра Пушкина: Первое, что нужно отметить: мы подходим к этой дате уже не как TUT.BY. Мы не можем называть себя так, не можем работать в Беларуси, как это было в течение 20 лет. К этой дате мы подходим словно со стороны, а не как участники истории. Это все, конечно, огорчает.
«Зеркало» создавалось людьми, которые работали на TUT.BY, с целью продолжить миссию: освещать все в том же tone of voice, опираться на те же стандарты журналистики. В каком-то смысле мы — преемники большого медиа.
В бывшем офисе TUT.BY на Дзержинского
На сегодня нас 45 человек, мы находимся в разных городах и странах. Большая часть людей — в Литве и Польше. Изначально, после отъезда из Беларуси, большинство осело в Киеве, после войны они были вынуждены уехать и оттуда.
«НН»: Как вы пережили 24 февраля и второй быстрый отъезд?
АП: Мы не готовились к войне, не ожидали ее. У нас было понимание, что такое теоретически возможно, но мы не думали, что в Киеве так скоро будет нарушена физическая безопасность, не оставив времени сориентироваться.
24 февраля было непонятно, как будут складываться обстоятельства с учетом того, что у нас белорусские паспорта, а Беларусь замешана в нападении на Украину, так как отдала под это свою территорию. Мы знали только, что нужно продолжать работу. А чтобы это было возможным, нужно быть не задержанным, не убитым (понятно, что без легального основания и аккредитации оставаться там было нельзя). Мы решили вывезти всех членов команды, и на сегодня в Украине никого из наших нет.
Повезло, что была часть людей, которая изначально релоцировалась в другие страны и смогли подхватить редакционную работу, пока другие выезжали.
Информация на портале выходила непрерывно, объемы не падали, появились онлайны, которые мы вели на протестах в 2020-м году. У нас хватило ресурсов, чтобы в течение пяти суток эвакуации удерживать привычный режим работы. Но это такие гиперресурсы, когда люди делают сверх своих возможностей, не отдыхают, практически не ложатся спать.
Параллельно с этим бэк-офис (в том числе и я) был полностью включен в вывоз людей: решение вопросов с транспортом, звонки пограничникам, оперативный сбор паспортов из консульств, лежавших там на визы, и так далее. Такой расширенный список задач, очень похож на тот, который следовало закрыть, когда мы выезжали из Беларуси.
«Марина Золотова в последнем письме рассказала, что успела загореть за три дня, в которые гуляла во дворике»
«НН»: Часть фигурантов «дела TUT.BY» выпустили под подписку. На каком этапе вообще сейчас дело, известны ли новые обстоятельства? Что слышно о главном редакторе Марине Золотовой, гендиректоре Людмиле Чекиной и журналистке Лене Толкачевой, которых продолжают удерживать в СИЗО?
АП: Информацию мы получаем, как все — от родственников и адвокатов. Чего-то нового, кроме того, что Дашу Данилову(менеджера TAM.BY, директора RocketData. — «НН») осудили в результате по 342-й статье УК, нет. Есть общая статья 243 УК (уклонение от уплаты налогов). Есть статья о разжигании вражды (ч. 3 ст. 130 УК) — мы не знаем, в отношении кого конкретно предъявлены такие обвинения. Ну, и у материалов портала есть статус «экстремистского контента».
Всем, кроме Лены Толкачевой, Людмилы Чекиной и Марины Золотовой, изменена мера содержания — хоть так, дома так или иначе лучше.
Изначально задержанные по делу «Тутбай»
К Миле (так называют Людмилу Чекину. — «НН») прорвалось только одно мое письмо через сервис «Письмо.бел». Что удивительно, с фотографией моего кота у нее дома. И писался он от балды, потому что, если ты долго не получаешь ответов, как будто и темы заканчиваются. Здесь она ответила, но это было давно, с тех пор больше ничего.
А вот с Мариной у меня сложилась переписка. Ее последний ответ пришел 5 мая после двухмесячного перерыва. Там она рассказала, что успела загореть за три дня, в которые гуляла во дворике. Что наблюдает за одуванчиками — в самом дворике для прогулок их нет, однако всякая зелень все равно пробивается.
Людмила Чекина и Марина Золотова
В целом я бы сказала, что она в бодром состоянии. Она «приветы» всем передавала, особенно команде. Для нее команда — это «Тутбай», конечно. Она не так много знает о новом проекте «Зеркало».
«Главное, что основной трафик у нас — белорусский. Мы остаемся белорусским медиа»
«НН»: Одной из целей репрессий в отношении независимых СМИ было ограничение доступа к правде. Сильно ли у вас снизилась посещаемость, если сравнивать с цифрами TUT.BY?
АП: Новый проект запускался с непониманием, чего ждать по цифрам. Но в мартовской статистике у «Зеркала» было более пяти миллионов уникальных пользователей в месяц. А когда «Тутбай» доставал последнюю статистику, у него было три миллиона.
Конечно, март — это месяц сразу после начала войны в Украине, и 30% пользователей пришло к нам из России по поисковику. После того как нас заблокировал Роскомнадзор, статистика упала — до 2 млн 600 тысяч уникальных юзеров.
Среднее количество для нас сегодня — около трех миллионов уникальных пользователей.
Что касается просмотров, конечно, ситуация не такая, как у «Тутбай», пока что: тогда было нормальным иметь статьи с миллионными просмотрами, сегодня же мы перешагнули за 100—300 тысяч для одной статьи. И это уже неплохой результат с учетом блокировок в России и Беларуси, признанием контента экстремистским и других репрессий в отношении журналистов.
Главное, что основной трафик у нас — белорусский. Более половины. Это показатель, что мы остаемся белорусским медиа, не пишем исключительно о тех, кто уехал за границу. Мы остаемся источником информации для тех, кто сейчас в стране.
Главная страница «Зеркала»
«Не комментировать какие-то вещи просто невозможно — это уже о том, что ты не можешь разговаривать вслух»
«НН»: Запугивание людей контактированием с «эсктремистскими» медиа насколько подорвало ваш диалог? В TUT.BY всегда был сильный коннект на этом уровне.
АП: То, что с нами солидарные читатели — это большой капитал всех белорусских медиа. Люди понимают, что мы вынуждены быть за границей, но помогают делать нашу работу, мы ее делаем как будто вместе и достигаем общей цели. От читателей нам продолжает приходить информация: нет вакуума. Конечно, с этим надо очень осторожно обращаться — мы помним обо всех мерах безопасности и сами напоминаем о них читателям. Анонимные монологи — это, конечно, не о стандартах журналистики, но в стране, в которой за комментарий «Зеркалу» можно пойти не только на сутки, такое вполне возможно.
Но есть люди, которые даже находясь в Беларуси готовы комментировать, давать оценки и аналитику открыто. Я это оцениваю и как смелый шаг, и как позицию, потому что уходить в абсурд и не комментировать какие-то банальные вещи просто невозможно. Это уже о том, что ты напрямую не можешь вслух разговаривать в этой стране.
«НН»: В каком объеме вашу деятельность сегодня финансируют читатели через донаты?
АП: На сегодня могу сказать только, из чего складывается все финансирование в целом, так как все очень изменилось после отъезда из Украины. Там мы уже начали чувствовать себя достаточно уверенно — количество рекламы увеличивалось, но сейчас мы вынуждены заниматься юридическими вопросами, чтобы все восстановить.
Мы так же существуем на деньги от рекламных сетей («Яндекс» отвалился, но есть другие инструменты). У нас также есть фондовая поддержка и читательская. Это три источника, которые были с самого старта и остаются с нами, меняется только их процентное соотношение.
Наша цель остается прежней: уметь зарабатывать так, как мы это делали в Беларуси.
«НН»: Ждать ли новых рубрик и проектов или пока не до того?
АП: Наша редакция, слава богу, не занимается делами бэк-офиса, нам повезло, что мы можем разделить эти задачи. Переезд сильно повлиял, конечно, на нас, потому что надо было сначала просто прийти в норму и понять, все ли хорошо работает. С войной читательский запрос изменился, и мы пока сохраняем то, что есть. Но как только увидим, что какая-то тема вырисовывается в раздел, есть запрос от читателя, мы будем расти. Например, без войны уже могла бы отделиться рубрика «Спорт».
Пока на ютуб-канале «Зеркала» не выходят видео, но та же политическая рубрика «Шрайбман ответит» продолжится. Возможно, что-то еще появится на канале. Мы не бросаем совсем работу с видео и планируем продолжать ее, пусть и не в прежнем объеме.
У нас есть задача — стать теми собой, которых мы помним, когда были «Тутбаем». Видимо, мы ориентируемся на какой-то образ, но так или иначе будем стремиться к нему.
Солидарность
«Мы будем работать столько, сколько нужно будет»
«НН»: Ты как-то задавалась вопросом: не понимаю, как коллеги все это вывозят. Нашла для себя ответ, что в этом помогает?
АП: Глаза боятся, а руки делают — как-то так, может?
Я вспоминаю, как сама, еще в 2020—2021-м, когда мы были в Беларуси, уходила на Цнянку, рядом с которой жила. Просто ходила там — в тот момент как будто ничего вокруг не происходило, все было хорошо. И я вижу, что многие из коллег, когда был тяжелый день или непростая новостная повестка, домой идут пешком, чтобы немного обнулиться.
Я вижу, как все работают, как это здорово выглядит со стороны: без ситуаций, когда кому-то надо все спасать. Все приняли сегодняшнюю ситуацию, и трудные моменты мы переживаем вместе. Обсуждаем их, иногда шутим даже там, где, кажется, нельзя шутить.
Но не могу сказать, конечно, что вернулась нормальная жизнь. Почти все все равно живут работой. Не вижу моментов, когда можно полноценно спланировать график, как это было в Беларуси: здесь походы на спорт, там встречи с друзьями, здесь поездка.
Сейчас работа — это не просто твоя смена, после которой ты отключишься. Все могут залететь в чат, обсуждать новость, помогать друг другу. Можно банально не разобраться, как подключить интернет в новой стране, если у тебя нет ВНЖ (мы же все релоканты). Нет понимания, где заканчиваются границы работы. Это абсолютно ненормально — думаю, какой-нибудь психолог сказал бы, что мы так губим свою жизнь.
Но иногда это и спасает: ты держишься за близких тебе людей, им понятна твоя ситуация, тебя всегда поддержат и помогут. Тем, что мы есть друг у друга, и спасаемся.
«НН:» Каким ты видишь будущее белорусской журналистики и ваше место в ней?
АП: У меня о будущем только один ответ: мы будем работать столько, сколько нужно будет. Как только будет возможность делать это из Беларуси, оно будет создаваться оттуда. Ведь журналистика — это про страну, про ее жизнь. Если ты там, то знаешь больше оттенков этой жизни, инфоповоды приходят к тебе прямо во время прогулки по какой-то улице.
Сейчас на расстоянии мы сделали другие инструменты своими основными: мониторинг соцсетей, региональных медиа предоставляет информацию, которую мы могли бы из-за границы не заметить. Мы видим достаточно много, но, конечно, из Беларуси мы видели и чувствовали бы больше.
Мы хотим продолжить работать в любом состоянии, где бы ни находились. Мы знаем, почему это важно — чтобы никто в Беларуси не остался один на один со своими проблемами. А если ты это знаешь, сомнений нет. Замолчать было бы куда хуже.
