«Отрасль продолжает сжиматься, Янчевский умасливает силовиков». Артем Гарбацевич о ситуации в белорусском IT-секторе
Сотрудник МВД на входе в ПВТ со своим «предъявите документы» — иллюстрация состояния в белорусском IT, где сейчас думают не об открытии университетов, а о том, как с наименьшими потерями пережить политический шторм. Да, льготы продолжают привлекать компании в парк. Но количество здесь не то, чем следует оценивать результаты, поскольку даже 50-ю мелкими новичками невозможно заделать брешь от ухода давних солидных компаний. Белорусский ИТ переживает фазу государственного террора с крупными потерями, пишет Артем Гарбацевич.
Сам ПВТ сейчас не в милости. Бытует мнение, что когда народ в августе высыпал на улицы, окружение не стало говорить Лукашенко, что его не признают все слои населения. На вопрос «кто эти люди?» окружение ответило: «ипэшники и айтишники».
И это было чем «доказывать»: прежде всего, движением средств на счета фондов, которые пополнялись успешными фирмами.
Во-вторых, медиа-картина складывалась так, что чуть ли не в каждом тексте о реалиях изоляторов бывшие сидельцы рассказывали, что проводили время в хорошей компании, приводя в пример айтишников.
В-третьих, многие механизмы контроля и фиксации лжи действительно стали возможны благодаря волонтерам со специфическими умениями.
Эти аргументы хорошо легли в общую канву выстраивания альтернативной реальности, согласно которой причина кризиса в Беларуси — не фальсификация результатов выборов, а заговор всех со всеми.
На выслеживании врагов среди айтишников провластные силы рассчитывают набрать политические очки. Их основной тезис озвучен устами Андрея Савиных: чтобы выйти из политического кризиса, нужно устранить диспропорции, которые к нему привели.
Соответственно, чтобы не было повторения протестов, нужно ликвидировать враждебный белорусскому «укладу жизни» вышедший из-под контроля государства слой.
Этой группе врагов ПВТ подзуживают обыкновенные завистники и идеологические пустомели, которые хотят навязать ИТ некую модель политического контроля на манер КНР и обвиняют программистов в том, что они якобы не интегрируются в другие сектора белорусской экономики.
Вопреки им, Янчевский и компания приводят аргументы, что настроения программистов не более оппозиционные, чем у рабочих или медиков. Кроме того призывают вспомнить о временах до 2020 года, когда айтишники ввиду собственного благополучия оставались одними из наименее протестных слоев и почти никак себя не проявили во времена «тунеядских» выступлений.
Группа друзей ПВТ среди чиновников (с сильной поддержкой со стороны Виктора Лукашенко) надеется выйти на этап пост-реакции, сохранив в стране парк. Они связывают с ИТ надежды на процветание после начала восстановления закошмаренной страны, их собственные дети работают программистами.
К настоящему времени установлен хрупкий баланс, парк сохранили в обмен на навязывание «наших представлений о красивом» — усиления политического контроля через институт «полковников» в дирекции.
Вероятно, не придется удивляться, если выяснится, что теперь Янчевский, беря в руки «левый» телефон, забирается с головой под одеяло, чтобы поговорить с теми, кого еще совсем недавно презентовал иностранным делегациям в качестве образцовых. Ведь совершенно не слышно, чтобы личности вроде Мельничека, Прокопени или Добкина спешили показываться в Беларуси.
Но то, что ПВТ пока еще не уничтожен, не означает что проблем не существует. Государство нарушает данные обещания и меняет правила игры на ходу: повышает установленные налоги, задним числом исключает компании из парка и пускает по следу псов.
Хотя, с одной стороны, в отрасли нет ощущения, что репрессии против ИТ носят системный характер, места возможных ударов все равно нельзя предсказать.
Все еще сидит за решеткой, например, Дарья Данилова — СЕО Rocketdata, компании, которая после получения средств от инвесторов теперь работает без директора. К домашней химии приговорили активного инвестора Валерия Остринского.
Правоохранительные структуры продолжают кошмарить участников протестов, среди которых попадаются качественные специалисты. Даже слова Лукашенко о Добкине-«дробкине» напрягают менеджеров других компаний, они примеряют эту лексику на себя.
Про ИТ-университет никто уже давно не вспоминает. Ранее идею отфутболивал министр образования Карпенко, которому, как организатору технической стороны выборов, Лукашенко очень доверял. Но хоть ты и убери теперь стену в виде Карпенко — это уже никому не нужно.
Задача бизнеса в любой стране — заниматься вопросами роста, а не собственной безопасности. Немногие доноры сейчас соглашаются выделять деньги белорусскому стартапу на условиях пребывания проекта в Беларуси. Тяжело сдвинуть с места гигантов, но мелкие компании несильно привязаны к месту и ищут возможности реализации за рубежом и по причине террора, и по причине санкций.
Очень волнует ИТ-компании движение платежей через искалеченные белорусские банки, так как просрочка на несколько недель может поставить компанию со скромной обороткой на колени: она не выплатит зарплаты и потеряет ценные кадры.
В общем, бегут люди из Беларуси. Это не настолько очевидно обывателям, как эмиграция врачей, но все это удар по будущему.
Нет точных данных. Некоторые собеседники говорят, что Беларусь с прошлого года уже потеряла 20% от занятых в IT-отрасли.
Так, EPAM уже стал самой большой компанией в Украине, десятки программистов iTransition с белорусскими паспортами занимают элитные киевские коворкинги. Белорусские ИТ-беженцы во Львове уже требуют открытия белорусскоязычных классов для детей.
Многие руководители в кулуарных разговорах признают, что до конца этого или следующего года (у каждого свой горизонт) они планируют закрыть в Беларуси все юридические лица и вывезти людей.
Даже бывшие фавориты властей, которым Лукашенко пожимал руку, тихонько сворачивают деятельность.
И только молодые сотрудники не всегда хотят ехать за границу — верят в перемены.
Кстати, вопрос повышения налогов для ПВТ пока не выглядит критичным. Компании отреагировали на это по-разному, в зависимости от финансовых возможностей.
Кто-то сказал коллективу, что это родина стала брать с вас больше налогов, а компания только налоговый агент: ну, значит, просто будем высчитывать больше.
Другие договорились компенсировать половину снижения зарплаты, вызванного повышением налогов, третьи сумели сохранить зарплаты, несмотря на рост налогов.
Но, если осмотреться, то неожиданно окажется, что ПВТ не такое уж и Эльдорадо для программистов. Потому что соседняя Украина, например, предлагает условия куда более привлекательные и без особых налоговых зон.
Членство в ПВТ выгодно компании, но если отдельный опытный программист в Украине зарегистрирует ФОП (фізична особа-підприємець; аналог ИП), то он будет платить 5% налога с оборота (в некоторых случаях 3%) и около 50 долларов ежемесячно в Социальный фонд. На фоне этих цифр преимущества ПВТ для одиночек совсем не очевидны.
Можно даже продолжать работать на белорусскую компанию, но перевести отношения из формата «наниматель—работник» в формат отношений двух юридических лиц. Многие так и делают, продолжая работать на белорусскую компанию, но уже из-за рубежа.
Пандемия вообще научила и нанимателей, и работников работать удаленно. Это сильно меняет рынок. Если раньше брали на работу только тех, кто готов переехать в город с офисом, то сейчас это условие необязательно. Зона набора персонала расширилась до нескольких часовых поясов в обе стороны.
Это порождает как плюсы, так и неудобства — белорусским кадрам открылась вся Европа. А местные, минские, работодатели жалуются, что уже почти невозможно найти «сеньоров», но и необстрелянных «джуниоров» тоже брать не хотят — некому ими заниматься на удаленке.
Фактически, резюме такое. Пока во всем мире IT-отрасль растет, белорусским компаниям очень трудно воспользоваться этим ростом на родине из-за политической ситуации и бегства сотрудников. А в условиях неопределенности отрасль продолжит сжиматься.
