«Китайцы не в восторге от политического кризиса в Беларуси». Может ли Лукашенко рассчитывать на поддержку Пекина?
В условиях финансового давления со стороны Запада белорусский режим надеется получить деньги от тех, кого считает союзниками. На первых позициях здесь Россия и Китай. Но есть ли основания рассчитывать на Пекин в решении экономических проблем?
«Китай ценил Беларусь за порядок и сильную центральную власть»
Из финансовых отчетов следует следующее: за первое полугодие 2021-го экспорт в Китай составил 398 миллионов долларов, а вот импорт из Китая — 1 миллиард 862 миллионов долларов. Но даже это — -капля в море от того, что за это же время Китай поставил в ЕС (за 2020 год китайский экспорт в Европу — $568 миллиарда). Китай всегда рассматривал Беларусь как трамплин на этот огромный рынок, вряд ли китайцы заинтересованы в исключительно китайско-белорусских отношениях, им хотелось бы более продуктивно торговать с Европой.
При этом вступление Беларуси во Всемирную торговую организацию было одним из главных условий белорусско-китайского экономического членства, и этой зимой мы должны были вступить в ВТО, но Министерство коммерции США вновь признало Беларусь страной с нерыночной экономикой.
Завод беленой целлюлозы в Светлогорске, в который инвестировали китайцы
«Вдумчивые, просчитанные и максимально прагматичные китайцы далеко не в восторге от политического кризиса после 9 августа и западных санкций против режима, — так описывает экономическую логику китайцев аналитик Центра восточных исследований Камиль Клысинский. — Китай до 9 августа 2020 года ценил Беларусь за порядок и сильную центральную власть, которая была способна вести диалог с Западом и дружить с Россией, теперь же Беларусь далеко ушла от своего прежнего статуса, что ставит под вопрос будущее китайско-белорусских отношений.
С точки зрения Пекина Беларусь не соответствует своей репутации стабильного, надежного и безопасного «моста» между Востоком и Западом, а потому не может гарантировать бесперебойность поставок китайского экспорта в рамках проекта «Один путь».
Также это уже не самое удачное место для инвестирования и логистических проектов, вроде «Великого камня». Поэтому Китай не спешит ни с финансовой, ни с политической поддержкой Лукашенко, что, думаю, сильно огорчает Минск».
Клысинский констатирует, что изолированная со стороны ЕС и США Беларусь не может ничего гарантировать и не нужна Китаю, в этих условиях можно ожидать рост интереса Пекина к Украине.
В тоже время Лукашенко угрожает Германии прекратить транзит их грузов в Россию и Китай.
«С таким глубоко негативным инвестиционным климатом Китай не намерен обеспечивать Беларусь большим стабилизационным кредитом, и даже инвестиционная кредитная линия под вопросом», — говорит Клысинский.
А что с китайскими кредитами?
Для Беларуси на данный момент открыта многомиллиардная кредитная линия в китайских банках. Теперь белорусы могут пользоваться почти 5 миллиардами долларов под относительно дешевый процент (2—5%), но этого не делают. Через Банк развития, например, можно привлечь до 700 миллионов долларов для юрлиц любой формы собственности. Но под какие условия? На 50% это связанный кредит, предусматривающий обязательное участие китайской стороны в реализации проекта или своими услугами, или людьми, или товарами.
Еще тремя миллиардами долларов можно пользоваться при не менее 60% участии китайской стороны в промышленном проекте или 35% в инфраструктурном. $1,4 миллиарда можно взять под гарантии правительства Беларуси.
Но эти деньги не трогают. Экономисты делают вывод, что это системная проблема.
«На самом деле, еще до политического кризиса, когда даже в наших банках был избыток ликвидности, очевидно было отсутствие хороших инвестпроектов. С китайской кредитной линией задача еще более сложная: нужно не просто хороший проект, а хороший проект, который интересен китайцам и который можно сделать с китайскими подрядчиками и партнерами. У нас же пока опыт сотрудничества смешан, с одной стороны есть удачные проекты, с другой — есть очень проблемные вроде Светлогорского комбината. Частники не хотят туда лезть из-за политических рисков и отсутствия опыта работы с китайцами, государственные компании видят неудачные примеры сотрудничества и лишний раз не лезут тоже. После политического кризиса угас и интерес Китая», — считает академический директор BEROC Катерина Борнукова.
А что же с парком «Великий камень», о котором так громко заявляли власти?
«Идея «Великого камня» была в выгодном географическом положении Беларуси и льготах. Но эти плюсы сегодня сильно перекрываются из-за санкций и политического кризиса», — говорит Катерина Борнукова.
В то же время белорусско-китайский индустриальный парк — это не уникальный проект, Китай стремится создавать такие парки по всему миру, и белорусский на их фоне не выделяется сверхуспехами.
Показательный момент белорусско-китайского сотрудничества — поставка наших тракторов, которые, согласно китайской прессе, проявили себя не лучшим образом: китайцы решили просто скопировать нужные им технические наработки и отказаться от поставок.
Безопасность и оборона — наиболее перспективное направление
Третье направление белорусско-китайского сотрудничества — военная сфера и вопросы безопасности, белорусские силовики называют это «железным братством».
Как раз такое это направление выглядит наиболее перспективным и интересным китайцам, но не может гарантировать кредиты и деньги.
Еще в 2017-м стороны подписали сделку, что будут вместе противодействовать «цветным революциям». Китайцы предоставили возможность белорусским силовикам учиться в китайских университетах в интересах МВД. На бесплатную программу съездили дети глав МВД — Караева, Бурмистрова.
Беларусь также имеет контракты с Китаем в сфере ВПК, но из финансовых отчетов можно понять, что в общей картине торгового оборота глобально не влияют на порядок двусторонних цифр.
Можно подытожить, что, несмотря на пафосные заявления о «всепогодном партнерстве», Китай теряет интерес к Беларуси, надежды на финансово-политическую поддержку могут остаться только на уровне слов.
