«Дедушка со слезами подходил к каждой и говорил «спасибо». Женщины в Белом вышли против насилия — как это было?
Год назад на белорусские улицы вышли женщины в белом. Они молчаливо, с цветами в руках, стояли в цепи — сначала возле минской Комаровки, а уже скоро — по всей стране. Это стало немым криком против пыток, которые произошли с белорусами после выборов. Женский протест смог изменить ход событий: вдохновленные женщинами, на улицы снова начали выходить самые разные социальные группы людей. К сожалению, скоро брутальные задержания не обошли ни женщин, ни студентов, ни пенсионеров, ни людей с инвалидностью. Репрессии продолжаются и по сей день.
Многим главным героиням той первой акции пришлось уехать из Беларуси, некоторые — в тюрьмах.
«Женщины стали альтернативой Лукашенко»
Ольга Шпарага активно участвовала в Женских маршах. 29 августа она несла в руках растяжку о свободе, равенстве, сестричестве. Сейчас она временно проживает в Берлине. Одна из последних книг Ольги посвящена как раз белорусским событиям-2020 «У революции женское лицо: случай Беларуси».
«Я уехала 25 октября, потому что, когда вышла из тюрьмы после 15 суток, мне присудили еще 12, и я побоялась, что в следующий раз из тюрьмы уже не выйду. Меня задержали целенаправленно, и дважды представители прокуратуры и КГБ беседовали со мной в тюрьме. Я смогу вернуться на родину, когда политические репрессии прекратятся.
Белорусские женщины вышли на протесты (а точнее, возглавили их на определенных этапах), потому что, первое: были к этому готовы — знают толк в командной работе. Второе: их подтолкнула ситуация — арест лидеров.
Вторая причина свидетельствует о том, что женщинам в Беларуси не хватало веры в собственные силы и поддержки общества, так как оно во многом патриархальное. Тем не менее, бросив вызов стереотипам, наши женщины, на мой взгляд, укрепили в обществе свои позиции. Они заявили о центральной проблеме — белорусское общество пронизано насилием, от домашнего и ежедневного до институционального и государственного.
Для меня также было важно проявлять солидарность как с женщинами, так и с другими общественными группами, поэтому я и выходила.
Как мы увидели, для белорусов не стало проблемой поверить в женское трио и доверить власть женщинам, потому что они стали воплощением альтернативы Лукашенко: плюрализм, солидарность, диалог, открытость и креативность.
На мой взгляд, на первом этапе наша революция достигла своей цели: она коренным образом изменила общество. У нас появилось представление о демократическом будущем, мы из атомизированных граждан превратились в солидарных. Наконец, мы переломили представление о самих себе как молчаливом большинстве, поддерживающем Лукашенко. Сейчас режим в решающей степени держится на репрессиях. Ему нечего предложить людям, потому что они его переросли. Теперь вопрос только во времени и в нашей вере в собственные силы и взаимную поддержку».
«Сказала маме, что поехала на Комаровку за кормом для животных»
Писательница Анна Златковская уехала из Беларуси в ноябре, боялась, что за ней могут прийти.
«Еще до выборов мы с подругой обсуждали, что было бы неплохо, чтобы женщины устроили какую-то акцию: вот чтобы растянуться от Немиги до Стелы. Ведь уже в июне после задержания Виктора Бабарико с сыном во время акций солидарности начались брутальные задержания. И в основном хватали мужчин. Потом прошли выборы и ужасные дни после, и мне позвонила приятельница: будет женская акция на Комаровке, приходи. Все хорошие идеи, очевидно, витают в воздухе. Тем более все заранее понимали, что вряд ли на выборах дадут победить Светлане Тихановской. Все готовились к событиям 9-го августа, чтобы показать, что нас много, что наши голоса украли. Женские акции стали продолжением демонстрации: мы не смирились, мы против.
Когда дошло до сборов, я очень испугалась. Понимала: после трех дней насилия и жестокости наш выход может спровоцировать продолжение. Я переживала, что меня задержат: для меня страшное само осмысление встречи с Окрестина и нашей судебной системой (я и дальше ходила на все акции, но всегда боялась быть схваченной). Но я не могла остаться дома. Это же о чувстве достоинства: никто не имеет права убивать, насиловать и пытать людей. Если с этим согласиться, как тогда жить? Страшно всем, но кто-то должен бороться с несправедливостью, ведь иначе нам еще 30 лет придется снова сидеть под скамейкой.
Маленький сын в тот день был на даче у матери. Я предупредила мужа, куда пойду, но маме ничего не говорила, чтобы та не переживала. Потом было смешно: я уже стояла с девушками в цепи, когда позвонила мама и спрашивает: «А ты где?» И я рассказываю, что поехала на Комаровку за кормом для животных. Потом мама из новостей все же узнала, за каким «кормом» я ходила.
Я взяла с собой только сумку через плечо, чтобы было удобнее сбегать, если придется, и еще игрушку-овцу — нас же обозвали овцами. Все время была будто дрожащий заяц. Но, кроме тревожности, чувствовалось, что мы делаем что-то важное. К нам с цветами заехал Степан Латыпов (тогда я, конечно, не знала, кто это). Потом, чтобы отблагодарить, один мужчина предложил угостить нас кофе. Правда, в кафе его инициативу перехватил бармен: «Всем девушкам кофе сегодня за наш счет». Но самый трогательный момент для меня — когда к нам подошел дедушка. Он подходил к каждой и плакал, говорил «спасибо». Я тоже расплакалась. Я поняла, что в том числе выхожу за этих пожилых людей, у которых власть украла все. Были, конечно, бабушки, которые кричали нам: «Проститутки!» Но мне их жаль: они не понимают, что воюют против себя.
Я успокоилась только тогда, когда все начали расходиться. Для нас это прошло спокойно, хотя вокруг, как вороны, кружили бусики и автозаки. Некоторым девушкам пришлось сбегать. Дома меня всю трясло, но как же было сильно, когда потом я увидела, что цепи размножились по всему Минску, а потом и по всей стране!
Мне кажется, та акция на Комаровке стала знаковой: она показала, какие у нас красивые и светлые белоруски, которые смелые. Мы продемонстрировали, что такое — настоящий феминизм в действии: это когда женщины готовы защищать свою страну, своих мужчин и детей. И для этого необязательно брать оружие в руки. Я думаю, та акция стала манифестом и посылом всей стране, она дала силу новой волне массовых протестов.
«Запарковалась рядом с бусиком силовиков»
Дизайнер Ольга Кардаш уехала из Беларуси в сентябре, накануне ее предупредили, что могут задержать. Она не только выходила на протесты, но отшила серию футболок с лого бастующих предприятий (50% от продаж шли в один из фондов поддержки репрессированных).
«Об акции на Комаровке мне рассказала хорошая знакомая. Планировалось, что это будет для своих, проверенных, но в итоге на рынок каким-то образом пришло очень много женщин разного возраста и профессий. Мы по ходу решали, что одеть, что взять — очень спонтанно.
Я приехала на своем авто. Предварительно несколько раз объехала квартал, проверяла, есть ли автозаки. Было страшно, ведь с 9-го августа вокруг была война, я жила в каком-то шоке. Но этот страх придавал и силу бороться. А когда ты стоишь и держишь за руку незнакомого человека, понимая, что вы вместе, это дает энергии еще больше. Мне вообще понравились все женские акции и марши, нереально на них заряжалась. Девушки просто рулят миром!
Для меня в тот день все закончилось хорошо: мы прошлись еще до парка Челюскинцев, вернулись и ушли сразу же, как только увидели вокруг автозаки и «тихушников». Правда, я неудачно запарковалась: рядом со мной напрямую стали бусики с силовиками. И мне еще долго пришлось скитаться по району, чтобы уехать после их исчезновения: я была уверена, что в моем белом пиджаке и брюках они сразу меня схватят.
Я не политолог, но через год могу с уверенностью сказать, что выход женщин дал очень много. Для многих будто бы перевернулся мир, когда они увидели, что протестуют все — от студенток до пенсионерок. Это вдохновило многих присоединиться. Белорусы все же не о радикальных решениях, мы о мире, хотя так и сложнее обрести свободу.
На первых протестах казалось, что вот она, победа, почти завтра. Поэтому и нужно ходить на все акции и не останавливаться. Придется еще подождать. И те, кто до сих пор не увидел, что большинство белорусов хочет демократии и заявило об этом, — просто слепые.
Белоруски и белорусы невероятны. И я надеюсь, что, когда вернусь домой, мы снова будем улыбаться друг другу на улице просто так, потому что будем свободными».
«Девушка рядом сжала мою руку сильнее»
Программистка Юлия Цвирбут была задержана на сентябрьском Женском марше, она отсидела 14 суток. Затем были сигналы, через которые она чувствовала себя в опасности. Со временем это только прогрессировало, поэтому Юля решила не ждать развязку и приняла решение уехать, но верит, что сможет вернуться: «При условии, что в новой Беларуси все виновные будут наказаны, а власть будет избрана народом».
«12-го августа я находилась в состоянии фрустрации: смесь страха, немощи, горя, злобы, полного непонимания, что делать дальше и как со всем этим жить. Поэтому, когда я увидела в каком-то чате сообщение о сборе возле Комаровки, я обрадовалась просто возможности хоть какой-то активности и проявлению эмоций. Тогда уже витала в воздухе некая вера в женскую силу: после решения Тихановской стать кандидатом, после объединения трех штабов и такого мощного образа трех женщин вместе, их символов. Идея о чисто женской акции лежала на поверхности. Я благодарна той отважной женщине, которая просто запустила этот процесс.
Мы выстроились в цепочку, взялись за руки — стало страшно. Я почувствовала, что девушка рядом сжала мою руку крепче, и поняла, что ей тоже не по себе. Но то, что мы были вместе, наполняло энергией и силой. Были прохожие, которые начинали ругаться, были недовольны, но я запомнила того дедушку, который со слезами в глазах подходил к каждой из нас и говорил «спасибо».
Это был очень важный момент, с которого после начались все дневные мирные акции протеста, на мой взгляд. Я горжусь быть белоруской».
