Ребята в черном и вопросы о национальности князей ВКЛ. Как Владимир Орлов все же выступил в Вильнюсе
Нынешний приезд в Вильнюс писателя Владимира Орлова начался со скандала. Встречу с ним чуть не отменили из-за «беспокойства части литовского общества»: мол, Орлов — «главный идеолог литвинизма». В последний момент встречу перенесли в другое место. Вот как все прошло.
Встреча с Владимиром Орловым. Фото: «Наша Ніва»
Встреча в «Замке» (место, где находится организация «Дапамога») началась с опозданием в 20 минут. Не все гости знали о переносе события, да и «Замок» не так просто найти в переулках вильнюсского спальника.
Зрителей набралось около 40. Пока оставалось время, люди обсуждали перенос встречи и гадали, есть ли среди присутствующих литовцы — возможно, кто-то пришел послушать «главного идеолога литвинизма», как называли Владимира Орлова?
Сам «идеолог» был там же и выглядел совсем не грозно, был заметно напряжен из-за внимания к себе. А внимание было, так как в маленький зал «Замка» набилось много журналистов, и, судя по языку, не только белорусских. Пришел и Жильвинас Свитоюс — литовский активист и блогер, в последнее время ставший известным своими высказываниями против «литвинизма» (и против Орлова в том числе).
Встречу открывала Наталья Коллегова, руководитель «Дапамогі». Говорила по-литовски с переводом на белорусский. Потом слово взял Рустис Комунтавичюс — литовский историк, который считает нерадикальный литвинизм не угрозой для Литвы, а возможностью сделать Беларусь ближе к Западу, и попытался немного смягчить мягкой риторикой напряжение в воздухе.
Безусловно, присутствовал на встрече и Ярослав Иванюк — директор фонда «Камунікат», который издает книги Владимира Орлова и организовал балтийский тур писателя.
В начале выступления Владимир сказал несколько слов о Литве: «Со студенческих лет я люблю Литву. Меня много переводили на литовский язык, я горжусь, что сотрудничаю с литовскими историками, тем же Рустисом Комунтавичюсом.
Многовековая история Литвы и Беларуси — наше огромное сокровище, и ее осознание — мощное оружие в литовском и белорусском противостоянии с идеологией русского мира. Эта идеология стремится убедить белорусов и украинцев, что они не являются европейскими нациями, и наша история этому противостоит».
Сначала напряженно, а потом со все более пламенными глазами Орлов рассказывал о том, как Беларусь шла ко Дню Воли — самому первому, в 1918-м: о восстании Калиновского, Игнате Гриневицком, «Нашай долi» и «Нашай Нiве», Романе Скирмунте, начале Первой мировой и, наконец, провозглашении БНР.
Роман Орлов, музыкант и сын Владимира, спел на встрече несколько песен. А потом писатель снова взял слово, рассказывал о своих книгах и шутил. О литовском языке и литвинизме уже не вспоминали, зато беседовали о поэзии. Орлов читал свои стихи и делился личным:
«Есть множество дефиниций того, что такое история. Мне нравится дефиниция историка Жюля Мишле о том, что история — это воскрешение. Я здесь [в книге] стараюсь воскресить и повстанцев 1863 года, и нашего поэта-латиниста Николая Гусовского, автора «Песні пра зубра», и Наполеона Бонапарта в событиях 1812 года и в высылке на остров святой Елены, и среди моих героев также Игнат Гриневицкий».
После второй музыкальной паузы пошли вопросы. И первым был молодой литовец, который сказал, что прочитал несколько книг Орлова и работу Геннадия Сагановича «Дзесяць вякоў беларускай гісторыі». Парень спросил о фразе в одной из книг Орлова: в 1387 году Вильнюс был первым белорусским городом, принявшим Магдебургское право, но какая Беларусь в 14 веке?
Орлов обратился за поддержкой к Комунтавичюсу, но высказался и сам: «Книга написана в соавторстве, но имелся в виду город Великого княжества Литовского, тогда наш общий город — и белорусский, и литовский. Это общеизвестно. Никогда я не ставил под сомнение, чей город Вильнюс, и не надо приписывать мне и моему соавтору то, чего нет».
Организаторы просили задавать вопросы по теме встречи, то есть о БНР, но получали вопросы о другом — какой национальности князья ВКЛ и что такое литвины. Литовские гости, в их числе и несколько молодых людей в черном, собрались вместе и ловили каждое слово выступающих. Казалось, что на встречу они пришли вместе.
Активист Жильвинас Свитоюс, в черной куртке с украинским трезубцем и надписью Qirim (Крым) и Ukraine, также обратился с вопросом не о БНР: мол, почему вы считаете, что современную Литву нужно обособить от Великого княжества Литовского? Для своего вопроса он выбрал украинский язык. А потом спросил, почему белорусские политики (он не уточнил, которые) называют Литву Летувой, и, недовольный началом ответа, ушел из зала.
Жилвинас Свитоюс. Иллюстрационное фото: фейсбук литовского блогера
Далее были выкрики и призывы Орлова не позволять русскому миру нас рассорить. Закончили на том, что один из литовских гостей попросил Орлова и самому быть точным в формулировках, и передать это белорусским историкам, а Орлов попросил в ответ об объективности литовскую сторону.
Наконец присутствующих пригласили покупать книги писателя, и слушатели начали расходиться. На первом этаже «Замка», у выхода, сидел Жильвинас Свитоюс, и выглядело, что мужчина в сильно подавленном состоянии. «Наша Ніва» спросила его о впечатлениях от встречи — он понял белорусский язык, но ответил по-украински: «Какие и были мысли [о Владимире Орлове], такие и остались. Ничего другого я не услышал. Он на все вопросы не смог ответить как нормальный человек. Впечатления так себе».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬЧитайте также:
«Не можем гарантировать безопасности». В Вильнюсе отменили встречу с Владимиром Орловым
Виленская встреча с Владимиром Орловым все же состоится, но в другом месте
